Свидание вслепую - Страница 13

Почему-то очень ярким и реальным оказался следующий образ: они с Хелен Стоун лежат в траве, взявшись за руки и глядя в прозрачное небо.

Клайв набрал воздуха в грудь и выпалил:

— Мы едем ко мне!

— Нет!!!

— Слушайте, прекратите, а? Нельзя же так реагировать на собственного начальника. Я понимаю — ночь, безлюдная улица, и подобное предложение, исходящее от нетрезвого, небритого матроса, сжимающего в одной руке нож, а в другой недопитую бутылку рома. Но Я!!! Вполне приличный молодой человек…

— Вы же мой начальник…

— Ага. Понятно. И сюда протянула свои щупальца Корпоративная Этика. Знаете что? Обратимся к профсоюзам.

— Мистер Финли, я вас совершенно не пони…

— Профсоюзы, как известно, в наши дни являются одной из мощнейших социальных сил. И они, профсоюзы, настаивают на том, что наемный труд — это не рабский труд. Иными словами, вы, мисс Стоун, имеете право на свои законные выходные. Сейчас у нас самый их разгар. Во время выходных вы уже не моя подчиненная, а я не ваш, соответственно, начальник. Мы просто знакомы. И на правах знакомого я приглашаю вас к себе даже не в гости, а для того, чтобы помочь вам в трудную минуту. Соглашайтесь.

— Мистер Финли…

— Клайв. Мистер Финли будет в понедельник. Хелен и Клайв. У меня дома есть гостевая ванная, отличный и в высшей степени благопристойный банный халат, фен, бренди, чай и вчерашняя пицца. Потом я одолжу вам денег в счет получки, вы закажете по телефону какие-нибудь вещи, и когда все устроится, я вас отвезу домой.

— Но ключи…

— Решим и это. Знаете, я ведь не большого таланта руководитель, но проблему такого уровня решить в состоянии. Ну что, идет?

Хелен вдруг ужасно захотелось в тепло. Она представила себе, как теплый пушистый халат принимает ее в свои объятия, как исходит душистым паром горячая ванна, как янтарный чай обжигает и согревает ее… Потом, словно готовясь прыгнуть с десятиметровой вышки в морскую бездну, Хелен Стоун подняла на Клайва Финли глаза и выпалила:

— Идет! Только… я не умею заказывать вещи по телефону!

Молодой человек вздохнул с явным облегчением.

— Это ужас до чего легко, я вас научу. Снимаете трубку, набираете номер — найдем его в справочнике — и сообщаете специальной девушке название того, что вам нужно, и размеры. Доставка в течение часа.

Хелен вдруг засмеялась, и Клайв онемел. У девушки был абсолютно серебряный смех. То есть именно так Клайв себе серебряный смех и представлял, когда читал о нем в книгах. Раньше он и подумать не мог, что подобный смех может существовать в действительности.

Уже возле самого дома Клайва Хелен опять испугалась и застеснялась. За стеклянными дверями маячил грозного вида швейцар, и она явственно представила, с каким презрением он будет смотреть ей вслед. Кроме того, к лифтам ведет ковровая дорожка, и как по ней идти босыми и грязными ногами? А размокшие туфли надеть уже невозможно…

Клайв помог ей выйти из машины, а грозный швейцар распахнул перед ними стеклянные двери и оказался чудесным дядькой, толстым усатым йоркширцем с типичным рокочущим акцентом. На босую Хелен он отреагировал так естественно, словно мокрые и грязные девицы шастали по роскошному дому целыми днями.

— Доброго вечерочка, мистер Клайв. Добрый вечер, маленькая мисс. Что, не повезло с погодкой? Ужас, до чего она у нас тут зловредная. Бедная вы, вся прям дрожите! Мой совет: сразу примите немного бренди, а потом капните немного в горячий чаек. Увидите, как побежит кровь по жилочкам. Враз согреетесь. За машиной я прослежу, мистер Клайв.

— Спасибо, Джеймс. Вы сегодня на ночь?

— Сменюсь в полночь.

— Тогда мой поклон почтенной миссис Джонс. Хотя мы, вероятно, еще увидимся, когда я буду провожать мисс домой.

— И все равно спасибочки, мистер Клайв. Моя старуха ужас как вас уважает и тоже вечно шлет вам поклоны.

Уже в лифте Хелен удивленно поинтересовалась:

— Вы знакомы с женой швейцара?

— А вас это удивляет, моя прекрасная босоногая бухгалтерша?

— Честно говоря, немного.

— Это в вас говорит классовая предвзятость. Раз я босс — значит, сноб. Значит, никаких швейцаров. А я между тем добряк, умница, широкая натура. Увидел на улице замерзающего бухгалтера — подобрал, встретил швейцара — немедленно познакомился с его женой. Я прост в общении и открыт всему миру.

— Клайв, знаете, мне трудно разобраться, когда вы надо мной издеваетесь, а когда говорите серьезно.

— Я и сам путаюсь. Но насчет издевательства — вы не правы. Просто мне хочется растопить это ледяное благоразумие, которым вы себя окружили, словно крепостью. Вот сейчас подпою вас бренди и заставлю разговориться. Хелен улыбнулась. Этот странный и красивый парень не походил ни на кого из тех, кого ей приходилось встречать в жизни. Словно яркая колибри среди воробьев. Или разноцветная карусель на пустынной ярмарочной площади. Все, что он говорил, было дерзко, порой нахально, но почему-то Хелен было с ним легко. Как в детстве.

Нет, по-другому. Детство она вспоминать не любила, и радостей там было очень немного.

Тетка Сюзанна стала опекуншей Хелен как раз в тот период, когда девочка понемногу превращается в девушку. Жуткий, если вдуматься, период неуверенности в себе, вечного сомнения в собственной ценности для мира, время прыщей, непомерно длинных рук и ног, сутулости, первых лифчиков, сальных волос и распухшего носа.

Для начала на десятилетнюю Хелен обрушились одна за другой смерти матери и отца. Оба они попали в страшную автокатастрофу, но не погибли сразу, а некоторое время еще пролежали в больнице. У мамы отказало сердце, а папу так и не смогли вылечить в ожоговом центре. Ослепшая от слез, растерянная девочка осталась одна, и в этот момент в ее жизни появилась вредная, сквернословящая, курящая, пьющая, разбитная тетка Сюзанна, которая походила на маму и даже на своего брата, отца Хелен, так же, как лесной пожар — на мирное пламя в домашнем очаге.